В мастерской

Набат - работа, с которой художник вступает в большую живопись. Вблизи собора Святой Софии, в Великом Новгороде, в городе, где в каждом кирпиче — дух истории, дух Руси, дух трагедии и славы, родился первый набросок этой картины. Он стал зерном большого исторического полотна — картины о русском бунте и цене внутреннего раскола.

На картине — толпа у древнего собора, который помнит княжеские венчания, расстрелы, и молебны перед битвой. Люди сражаются за свою правду: кто-то с иконой, кто-то с мечом, кто-то с пустыми руками. Это метафора России в её бесконечной внутренней борьбе — и в вере, что она не напрасна. 

Художник работал над полотном более четырёх лет: эскизы, десятки этюдов, изучение хроник и костюмов. Финальная работа — монументальное полотно более пяти метров, написанное с редкой живописной строгостью и мощью. Пространство мастерской едва вмещало его, а на защиту диплома картину пришлось разбирать, снимать с подрамника, неся её как хоругвь — символично и буквально.

Во время написания картины был снят полнометражный документальный фильм, раскрывающий внутреннюю сторону процесса: сомнения, отчаяния, открытия, — ту правду, которую зритель не видит. Это визуальный дневник художника, создающего свою первую великую вещь. Фильм стал призером на нескольких международных фестивалях.

«Площадь у Софии. Бунт» — не картина об одном событии, а обобщение всей русской истории, её боли, её гордости, её цикличности. Это предостережение. Это вопрос к себе самому: чем я отличаюсь от тех, кто с криком бросается в схватку за свою правду, и что мы унаследовали от них — кроме крови и упрямства?

Художник защищал эту работу последним на курсе — как кульминация всей защиты — в знак уважения к уровню его работы. Так в Академии негласно выделяют художников, признанных сильнейшими в выпуске. 

Этот эскиз стал главным этапом в работе над полотном. В отличие от первого, импульсивного наброска, он создавался более полугода, вобрав в себя десятки этюдов, поиски композиции, изучение костюмов, оружия, архитектуры и характеров. Здесь уже рождается стройная, напряжённая сцена, где толпа на площади превращается в символ — образ России в вечном разломе, в схватке за свою правду.

От финальной картины этот вариант отличается прежде всего решением неба: в эскизе оно спокойнее, уравновешивает драматизм действия, оставляя пространство для созерцания. В итоговом полотне небесный свод обретает большую тревожность и усиливает напряжение сцены.

Именно этот эскиз стал основой для большой картины: в нём уже слышен ритм будущего полотна, ощутим монументальный масштаб, предвосхищён трагизм и сила финальной версии. Он соединяет энергию первого импульса с продуманностью зрелого замысла.